Нравится, не нравится — рожай, моя красавица
Привет, меня зовут Юля Варшавская, я делаю Forbes Woman и дружу с «Косой», и это моя еженедельная рассылка о событиях в жизни женщин, которые показались мне важными.
Однажды в закрытом сообществе «Косы» (кстати, а вы вступили? Я там уже несколько месяцев, и это единственное комьюнити, из которого я не сбежала и не планирую) одна из девушек спросила, о чем я пишу в этой рассылке и какой смысл на нее подписываться, если это просто пересказ новостей. Ха! Кажется, меньше всего эти тексты похожи на новостные сводки. Скорее уж реинкарнация ЖЖ в бумер-фем-стиле.
(кстати, мне было бы очень интересно услышать ваш фидбек — пишите мне в директ в Instagram, в каком формате и на какие темы вам интереснее всего читать, а что бесит).
Но я все-таки честно стараюсь выдерживать баланс между собственными прижизненными мемуарами и попыткой критически осмыслить окружающую нас реальность. В любом случае, когда я сажусь писать эту рассылку, обычно начинаю с пролистывания ленты «Косы» в Telegram и Instagram: моя задача в этот момент — поймать за хвост красную нить, которая проходит между всеми постами и которая в итоге выведет меня к центральной идее нового текста.
К моему сожалению, красную нить в гендерной повестке чаще всего легко поймать — несколько «тэгов» всегда стоят под новостями о женщинах. Точнее, даже не красные нити, а большие жирные red flags: насилие, несправедливость, преследования по политическим мотивам, дискриминация на работе, сексуализированные действия, а в последние годы к ним прибавились контроль рождаемости и всевозможные одиозные инициативы чиновников, пытающихся вернуть женщин в Средневековье.
В общем, масса вдохновения для оптимистичных колонок о женском лидерстве. А если хорошие новости и случаются, они прилетают чаще всего «от западных коллежанок»: в Мексике открывают министерство женских дел, Тейлор Свифт выпускает посты, которые легитимизируют всех бездетных кошатниц в мире, а в Берлине строят дом для женщин из квир-сообщества.
Но на этой неделе я заметила одну вещь, которая неожиданно объединила новости от Финляндии до Чечни, от Франции до Алтая. Точнее, одно слово: принуждение.
Если человек — это мужчина, а мужчина хуже неандертальца?
Вообще, один из самых ловких полемических приемов патриархата заключается в том, что женщинам уже несколько тысяч лет говорят, будто на самом деле никто нас никогда ни к чему не принуждал. Нет, что вы! Все базовые гендерные паттерны поведения буквально заложены в людях природой: у одних — забота о детях, отказ от амбиций, подчиненная позиция, домашний, мать его, очаг, у вторых — быть каменной стеной, зарабатывать деньги, быть добытчиком и главой семьи. И во всем виноват бедный мамонт, за которым надо было бежать, пока женщина сидела с детьми в пещере.
Не удивлюсь, если мамонт и вымер от стыда за содеянное.
Кстати, современные исследования опровергают миф о «мамонтах», мол, охотились на них только мужчины. Эта идея была публично сформулирована в 1966 году на одной из антропологических конференций, после которой вышла книга под названием Man the Hunter, где слово man употреблялось как нейтральное — «человек». Но так как не только в бытовом сознании, но и в науке и медицине «человек — это мужчина», то функции охотника моментально обрели четкую гендерную привязку.
Начиная с 1980-х и до наших дней ученые-феминистки пытаются опровергнуть эту концепцию, находя весомые доказательства того, что охотились и заботились о доме древние люди совместно, и за добычей и на битвы ходили не по половому признаку, а по физическому: кто умел управляться с орудиями, тот и бежал за мамонтом, воевал с врагами и прочее. Более того, находки в археологических раскопках позволяют ученым сегодня говорить о том, что в некоторых племенах женщины много занимались охотой, несмотря на деторождение и менструацию.
Но я отвлеклась от 2024 года, простите. От него вообще часто хочется отвлечься — не уверена, что по уровню варварства и агрессии, которые люди зачастую проявляют сегодня друг к другу, мы далеко ушли от неандертальцев. Иногда кажется, что в ходе развития цивилизации орудия действительно прошли огромную эволюцию, а вот человека, который их держит в руках, она обошла стороной. Причем речь не только о людях, которые теперь в разных точках земли размахивают не копьями, а автоматами и бомбами, но и о самом повседневном варварстве, от которого кровь стынет в жилах.
Например, могу только представить себе лицо жителя палеолита, который читает (если бы он умел читать) новости (если бы тогда были газеты) из Франции (если бы тогда были страны) — о пенсионере, который на протяжении многих лет накачивал свою жену Жизель Пелико транквилизаторами, чтобы самому насиловать ее и приводить других мужчин, которые также ее насиловали. Среди «гостей» были соседи и местные пожарные: всего 72 мужчины.
Причем шокирующий судебный процесс проходит в Авиньоне — очаровательном старинном городке на юге Франции, где много лет проходит один из главных в мире театральных фестивалей. Впрочем, по-настоящему великое искусство всегда рассказывает нам о самом ужасном и низменном в человеке. Но важно другое. Столкновение с этим мраком не на страницах шекспировских пьес, а в реальности, — это лакмусовая бумажка для всего общества. Как мы на него отреагируем? Скажем, что женщина сама виновата? Закроем на все глаза, потому что стыдно, как это делают во многих странах, включая Россию?
Нет, Жизель Пелико, невероятно сильная и смелая, настояла на публичном суде — теперь об ужасах ее дела знает весь мир. Но зато преступники будут наказаны, а заодно в стране вновь поднят вопрос защиты пострадавших от домашнего насилия и принуждения к сексу: тысячи женщины уже вышли на улицы Франции, чтобы поддержать Пелико и выразить свой протест. Как пишет «Коса», «среди протестующих были и другие женщины, ранее пострадавшие от насилия — актриса Шарлотта Арну, которая обвинила в изнасиловании Жерара Депардье, а также депутатка Сандрин Жоссо, которая в прошлом году обвинила одного из сенаторов в том, что он накачал ее наркотиками с целью изнасилования».
Ведь мы знаем, что большая часть подобных обвинений все еще не приводит к последствиям и даже к серьезным расследованиям, а культура отмены работает избирательно и далеко не везде.
Ушла за мамонтом и не вернулась
И если мужчины готовы на все — буквально на все, как мы видим из истории Пелико, — чтобы принудить женщин к сексу (хотя патриархальная культура говорит нам о том, что уж супружеский долг жена буквально рождена выполнять и должна делать это в любую минуту, когда хочет муж), то российское государство, судя по новостям, решительно настроено принудить женщину рожать детей. А ведь это, я слышала, та самая базовая настройка в женском организме и сознании, которая зародилась в нас еще в той самой древней пещере, вокруг которой мужик бегал за мамонтом.
Зачем же тогда принуждать?
Дело в том, что человек, который женщина, в отличие от некоторых современных неандертальцев, за последние лет 150 действительно совершила невероятную эволюцию. И в ходе этой эволюции выяснила, что ей несколько тысячелетий не просто врали, но и не давали попробовать миллион вещей, утверждая, что они ей не подходят и не понравятся. Работать, летать в космос, играть в футбол, управлять самолетами и поездами, а еще жить без мужчины (или с мужчиной, но по своим правилам) и, например, не рожать детей.
Даже грудное вскармливание больше не кажется женщине обязательной программой в материнстве — финская политика «грудь лучше всего» вызвала много возмущения, судя по новостям, потому что молодым женщинам не нравится чувствовать себя «дойными коровами». Как человек, который страдал ужасными болями от мастита целый год, потому что матерям навязывают чувство вины за искусственное вскармливание, всячески поддерживаю финок.
Так вот, эту женщину, которая однажды попробовала запрещенку, стало очень сложно к чему-то принуждать. Но патриархальное общество не понимает, как ему существовать с женщиной, с которой надо быть в партнерских отношениях, то есть договариваться. И если в каких-то регионах традиционный уклад все еще так силен, что женщин удается принуждать к браку и деторождению, то заставить современную москвичку вернуться к «базовым настройкам» не получается.
В том числе, потому что она, к сожалению чиновников, умеет читать — и явно читает не только журнал «Москвичка», но и новости: согласно последнему исследованию НИУ ВШЭ, россияне отказываются от рождения детей не потому, что наслушались проклятых феминисток, а из-за политической и экономической ситуации в стране. К отказу от рождения ребенка, в среднем, при прочих равных условиях, приводит совокупность физиологических характеристик и отношения к текущей госполитике, особенно в сфере поддержки семьи, — говорится в статье.
В целом, представляю эту логику: мы вам и выплаты, мы вам и ништяки, а вы отказываетесь выполнять долг перед государством, который вообще-то в ваших базовых настройках как женщины и гражданки! Поэтому принуждение теперь работает по принципу «не мытьем, так катаньем»: вот в московских поликлиниках пациенткам теперь без спроса назначают тесты на фертильность (а помните, мы смотрели «Рассказ служанки» и ужасались?); а вот РПЦ радостно отчиталась, что уже 502 частные клиники по всей стране отказались проводить аборты. А вот спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко предлагает запретить чайлдфри.
Более того, методы принуждения теперь окутывают нежной дымкой заботы о ментальном здоровье женщин: на неделе в Госдуму внесли законопроект о принудительной консультации с психологом перед разводом, а еще теперь женщин будут принудительно отправлять к психологу дважды за беременность.
Что я обо всем этом думаю? Ничего хорошего, как вы понимаете. Но есть одна штука, которая дает мне надежду, что в пещеру нас обратно не засунуть. Дело в том, что я — та самая женщина, которую сначала манипуляциями принудили к раннему деторождению, а потом долго водили к психологу, чтобы не допустить развод и «спасти семью».
И посмотрите, кто я теперь, девочки? Правильно, разведенная феминистка, которая рассказывает женщинам, как построить карьеру и добиться равных прав на рабочем месте.