Выбери матриархат и свари борщ

Привет! Меня зовут Юля Варшавская, я главред Forbes Woman и подруга «Косы», и это моя еженедельная рассылка о событиях в жизни женщин, которые кажутся мне важными. 

Важнейшее событие моей недели – я стала счастливой обладательницей гениального мерча «Косы» с надписью «Выбери матриархат». И тут же выложила фотку с призывом поддерживать таким приятным образом независимые медиа для женщин (к чему и вас активно призываю). 

Девочки в моей ленте накидали сердечек и посмеялись, кто-то конвертировал лайки в покупки, а вот мужчины сразу осознали масштаб бедствия. Ведь это целая НАДПИСЬ НА КОФТЕ! А значит, судя по степени их тревоги, один из главных инструментов свержения действующего мироустройства. Зачем, зачем нам матриархат? — обеспокоенно спрашивали они меня в комментариях и личке. 

Ведь сегодня матриархат на свитшоте, а завтра что? В постели у себя его обнаружим? Феминитивы заменят все слова? Борщ мне перестанет жена варить три раза в день?

Хочется, конечно, успокоить их, напомнив пару исторических фактов: для того, чтобы женщинам хотя бы разрешили голосовать (за мужчин, в основном), суфражисткам приходилось годами в разных странах выходить на улицы и требовать базовых прав, рискуя жизнью и здоровьем, попадая в руки полиции и в тюрьмы. И за последующие 100 лет развития феминизма мы приблизились к матриархату... ну, шага на два-три (если отмерять на глазок с фем-оптикой). Об этом, кстати, у меня есть целая лекция.

Вообще меня всегда удивляли эти вопли драматизма в духе: «Они займут наши рабочие места!». Как будто мужчины не уверены, что они способны выигрывать в здоровой рыночной конкуренции, а только если придерживать коней подальше от рынка труда. То есть, простите, рабочих лошадок. 

С другой стороны, как мы помним из колонки Юлии Рих для «Косы», лучшими сотрудниками действительно часто оказываются не просто женщины, а соло-мамы. Так что попробуйте посоревноваться с коллегой, которая может одной рукой делать сырники, второй лечить сопли, третьей сдавать проект заказчику, а четвертой — сидеть в зуме с советом директоров компании. И это мы еще даже не начинали обсуждать уникальный материнский скилл создать за вечер поделку для школы из говна и палок.

Но про школу мы еще поговорим.

Заберите свои шторы и фикусы

Вторым самым важным событием в моей жизни на прошлой неделе стала покупка сковороды-гриль. Нет, в самой сковороде ничего примечательного не было, дело в поводе: в декабре решался вопрос, сможем ли мы с сыном остаться в той стране, где сейчас живем. И я придумала, что если управление по делам миграции согласится на коммитмент в наших отношениях еще на год, я в свою очередь сделаю какой-то шаг, который будет символизировать стабильность нашего быта в этой стране. 

Отношения с бытом — вообще болезненная тема для нашей волны эмиграции. Внезапно выкинутые из дома, который мы не планировали покидать, раскиданные по странам, где нас никто не ждет, мы не можем позволить себе (буквально или эмоционально) обрастать вещами. Мало кто понимает, где ему придется оказаться завтра, — и ни одно из событий 2022-2023 как-то не наводило меня на мысль, что можно расслабиться. 

Все это, кстати, уже переживали наши предшественники 100 лет назад — и на прошлой неделе исполнился год моему спецпроекту на сайте Spektr Press о том, как жили женщины в белой эмиграции. В новом выпуске я рассказала, каким урокам я научилась у этих удивительных героинь, которые (guessssss whaaat!) очень часто на своих плечах тянули весь быт, зарабатывали на жизнь, занимались детьми, пока некоторые мужья — белые офицеры, дворяне и писатели — философски осмысляли на диванах судьбы родины. 

Ну ладно, страдания эмигрантов из-за тарелочек понятны, но почему сковорода-гриль, Юля? Ты же женщина, у тебя должна быть тяга создавать дома уют и красоту: повесила бы шторы и завела фикус. У женщин же это все интуитивно получается, они хранительницы очага.

(ставь лайк, если уже подгорает)

Если честно, пока мои друзья грустят по поводу временных квартир и жизни взаймы, я тихо выдыхаю от облегчения. Я никогда не хотела свою квартиру, а еще просто ненавижу выбирать все эти шторы, свечки и рамки. Для меня нет ничего скучнее, чем думать про картины на стенах, и бесполезнее, чем выбирать статуэтки на комод. 

Я ненавижу все это почти так же сильно, как покупку одежды и необходимость наряжаться: видимо, там, где раздавали женские инстинкты, до меня очередь не дошла, поэтому пришлось идти в соседнюю за сарказмом и феминизмом (ведь, согласно стереотипам, эти качества получают в разных очередях).

Во мне нет никакой тяги украшать окружающую среду и саму себя — ну разве что приукрашать все это на словах. И теперь моя «недоженскость» стала легитимной: сами понимаете, эмиграция, лишние вещи не нужны.

Поэтому теперь я очень счастливо живу в своих голых серых стенах с чужой минималистичной мебелью и не испытываю никакой тяги к развешиванию по квартире «уютных» финтифлюшек. За год жизни в новом месте у меня не было ни одного повода надеть вечернее платье, но зато я купила белую шубу и щеголяю в ней посреди серых пуховиков. И еще я сама собрала всю мебель, включая шкаф и кровать, купила отличную дрель — и теперь для полного счастья у меня есть мощная сковорода для идеального стейка с кровью. 

Такого, как готовят настоящие… кто? 

…И верните мой борщ

Правильно, мужчины. Ведь это они являются главными шеф-поварами почти всех мировых ресторанов, зарабатывая славу и деньги. Они творят кулинарные шедевры и получают звезды «Мишлен». В то время как женское «место на кухне» не имеет ничего общего с удовольствием — это место для обслуги, потому что готовкой еды, согласно патриархальной традиции, женщина обслуживает свою семью. В свое время в Forbes Woman мы даже сделали цикл интервью с женщинами из гастро индустрии, в том числе с единственной женщиной-обладательницей мишленовской звезды в России Екатериной Алехиной, — все они говорили о дикой дискриминации на кухне, причем по всему миру. 

В России символом, буквально свекольным знаменем этой дискриминации почему-то выбрали несчастный борщ. До такой степени, что умение готовить этот суп, по мнению спикера Госдумы Вячеслава Володина, должно быть обязательной частью образовательной программы, потому что девочек «надо готовить к взрослой жизни… потому что надо заботиться о будущем муже». На прошлой неделе он заявил, что, пока девочки тренируются на уроках труда шинковать капусту, мальчики должны учиться держать молоток. 

Ну хорошо хоть не топор, которым можно отрубить руки жене, потому что борщ пересолила.

Я обожаю готовить. Обожаю устраивать пир на весь мир, звать толпу гостей и лепить для них 300 домашних сибирских пельменей. В отличие от выбора нарядов, я готова часами ходить по рынку в поисках самых сочных помидоров и самого свежего мяса. Мне жалко денег на кофту раз в год, но не жалко ни копейки на самые лучшие продукты. И я очень люблю готовить и есть борщ.

Но говорить об этом, если ты феминистка, так сказать, свободная и независимая женщина, как будто стыдновато. Патриархат приватизировал себе готовку в целом и борщ в частности, поставив на них клеймо «заботы о будущем муже». Я 10 лет заботилась о бывшем муже, готовя ему все на свете — от итальянских ньокк в соусе из четырех сыров до грузинских блюд по старинным бабушкиным рецептам. Поверьте, я точно знаю разницу между местом на кухне и «местом на кухне». 

Спешу разочаровать Вячеслава Володина — научилась готовить я не на уроках труда, там я сшила только ночнушку и фартук, до такой степени уродливые, что чуть было не погубила весь потенциал стать «любовницей в постели и хозяюшкой на кухне». Я научилась готовить сначала в детстве, потому что мама батрачила с утра до ночи, когда мы переехали из Сибири в Москву, чтобы я могла поступить в МГУ (мы просто тогда еще не знали, что женщинам не нужно образование, потому что оно мешает детородной функции). 

Они с папой уходили рано утром, а возвращались поздно вечером, чтобы обеспечить наше с сестрой будущее — им хотелось, чтобы мы выросли независимыми и могли реализовать свои мечты. И каждое утро я наблюдала, как мама встает на час-два раньше всех, чтобы сделать еды на целый день. И так каждый день. Поэтому в какой-то момент я поняла, что если буду готовить днем сама, то мама сможет немного поспать утром.

А довела до совершенства я свои кулинарные навыки в абьюзивных отношениях, где моя готовка была сродни торжественному выходу на выставке талантливых болонок: смотри, как моя умеет, ну-ка встань на задние лапки перед дядями и тетями. Умница, девочка, умница. Если хорошо справилась, хозяин был доволен и еще какое-то время оставался добрым ко мне. Надо ли говорить, что я ненавидела еду, которую готовила в те годы, и у меня навсегда сформировалось расстройство пищевого поведения?

Только в последние годы своей жизни я осознала, какую радость нагло приватизировал патриархат. Сколько творчества и кайфа можно найти на кухне, если ты готовишь на ней для себя, для любимых друзей, для ребенка, с которым можно вместе экспериментировать. А борщ — это вообще произведение искусства. Идеальный баланс свеклы и капусты — почти как выполненный годовой KPI по трафику на сайте.

А еще можно тушь для ресниц и отвертку?

Патриархат и феминизм вообще «дерутся» за кучу вещей, которые им на самом деле не принадлежат, навешивая с обеих сторон ярлыки: что должна или не должна любить/делать женщина — в зависимости от оптики. Конечно, феминистические стереотипы в большинстве своем родились как ответ патриархальному гнету, кто же спорит. Но понять — не то же самое, что простить, девочки. 

Причем появились они не сегодня: моя бабушка, очень эмансипированная карьеристка из советских времен, всегда со снисхождением смотрела на мою маму, которая пекла каждый день пирожки и готовила тонны еды на весь дом. Это было несправедливо.

И все это в разных формах живет с нами каждый день. Когда я говорю, что не хочу жить в одной квартире с мужчиной, даже если у нас долгие и крепкие отношения, патриархат хватается за голову. А с другой стороны, наша с «Косой» общая подруга Марина Ментусова, гендерная исследовательница, все время объясняется перед «настоящими феминистками» в своих соцсетях, почему красит глаза тушью и любит женственные платья.

Когда на этой неделе журнал Time назвал человеком года Тейлор Свифт, что я читала в социальных сетях? Конечно, что она не такая феминистка, как надо: слишком белая, слишком красивая, а еще 10 лет назад не так говорила о равенстве. Когда Тая Бекбулатова запустила «Косу» и назвала нас с Аней Ривиной амбассадорками проекта, на нас тут же посыпался шквал критики: Аня не так спасает женщин от насилия, Тая не так пишет тексты, а я вообще «эта женщина из форбс, что она знает о равенстве». 

Я, может, из нашей троицы и правда самая бесполезная и ненастоящая, но Аню и Таю в обиду не дам: почитайте дайджест «Косы» с новостями о случаях насилия над женщинами только за последнюю неделю и расскажите, пожалуйста, товарки-знатоки, мы точно знаем, как ПРАВИЛЬНО спасать и как об этом писать?

Всю капусту — поровну

И в итоге получается, что с одной стороны, если собрать все стереотипы в одной женщине, у нас сидит нарядная красотка, при макияже и укладке, с борщом и в пеньюаре, счастливая мамочка ангелочков с филигранным work-life balance, а с другой стороны — измученная трудоголичка с тараканами в голове и на кухне, презирающая женственную одежду и косметику. 

Вы можете отнести себя к одной из этих категорий? Да на километр никто из нас там рядом не лежала.

Поэтому я протестую и хочу, чтобы мне вернули и борщ, и тушь, и дрель, и возможность не жить по шаблонам. Я хочу красить глаза и носить длинные волосы, но не хочу наряжаться. Хочу готовить мужчине вкусный ужин, но не хочу с ним жить. И все это никак не противоречит моим феминистическим взглядам. Как и умение варить идеальный борщ не делает меня сторонницей политики Госдумы. 

У меня нет иллюзий, что с той стороны кто-то меня услышит: там если не родила троих до 25 лет, миссию не выполнила. Поэтому единственная аудитория, с которой я могу вести продуктивный диалог, — она точно выберет матриархат, если будет возможность. Но будем ли мы в этом матриархате свободными? Позволим ли друг другу, женщинам, быть очень разными? Справимся ли с внутренней мизогинией? 

Я бы отбросила споры о «макияже» хотя бы на то время, пока перед нами стоят огромные общие проблемы — в том числе, по спасению тех самых девочек, которых планируют учить в школах варить борщ как символ служения будущим мужьям. И ужасающая трагедия в Брянске, где ученица открыла стрельбу по одноклассникам, только подтверждает мои опасения. 

В своей новой колонке для «Косы» Юлия Рих в связи с этим событием размышляет о буллинге в школе и говорит о полной ответственности взрослых — как многолетний попечитель фонда «Травли.нет» я полностью с ней согласна. Но боюсь, что взрослые, которым все ультимативно запрещают те, кто имеет власть над ними, будут действовать в отношении подростков точно так же. И чем больше запретов, тем меньше у этих подростков лазейка для получения помощи. 

Сможем ли мы оставить споры о всякой ерунде и объединиться, чтобы стать опорой для следующего поколения девочек? Сможем ли мы вместе рассказывать о равенстве так, чтобы женщины перестали бояться называть себя феминистками, потому что начитались миллионов бессмысленных срачей в соцсетях?

Как только у меня будут утвердительные ответы на эти вопросы, я сразу проголосую  за матриархат. В котором есть место борщу и молотку для всех, а на уроках труда девочек и мальчиков учат равноправному ведению хозяйства и финграмотности: капусту и оплачиваем, и режем поровну.